В шестнадцать лет мы жили так, словно завтра никогда не наступит. Но появление ощущения перспективы вызывает страх старости. Мы умели мечтать только до следующего гонорара, до ближайшей сессии, до первой большой любви. Будущее казалось неопределенным и неясным, а взрослые были довольно убогими, обсуждающими болезни и мебель, политику и цены на колбасу. Все ужасало так сильно, потому что тебе перестало сходить с рук.